Уйгуры – самое известное национальное меньшинство Китая за его пределами. Наряду с курдами и туарегами они входят в тройку самым крупных народов, не имеющих собственного государства.

Уйгуры считаются меньшинством только в масштабах миллиарда китайцев – на территории КНР сейчас живёт свыше десяти миллионов граждан уйгурской национальности. Для сравнения, это в два раза больше, чем всех проживающих в России татар, самого крупного неславянского нацменьшинства.

Подавляющее большинство уйгуров Китая – свыше восьми миллионов – населяют свою историческую родину, ныне официально именуемую Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР) КНР. Синьцзян, что по-китайски означает «новая граница», это огромный четырехугольник на крайнем северо-западе КНР, между Монголией, бывшими советскими республиками Средней Азии, Афганистаном и Тибетом. Две тысячи километров с востока на запад, немногим менее с севера на юг. Перерезанные высокими горными хребтами засушливые равнины и пустыни с оазисами, по которым в древности пролегал знаменитый «Шёлковый путь».

Этнос уйгуров во многом и порождён Великим шёлковым путем из Китая в Средиземноморье, основной экономической артерией древней Евразии. Поэтому среди предков современных уйгур исторический коктейль из исчезнувших тюркских и монгольских народов, смешавшихся с древним населением оазисов Такла-Макан, одной из крупнейших песчаных пустынь мира.

Современный Синьцзян по площади шестая часть всей территории Китая, в которой уместятся три Франции. СУАР граничит с Казахстаном (1718 км), Киргизией (1000 км), Таджикистаном (450 км), Россией (55 км), Монголией (1400 км), а также с Афганистаном, Индией и Пакистаном. Общая протяженность государственной границы СУАР КНР свыше 5600 километров. Каждый третий пограничник Китая служит именно здесь.

Синьцзян – еще этот район именуют Джунгарией и Восточным Туркестаном – издавна населяло множество племен и народностей, в основном тюркоязычные уйгуры, а также другие, исповедующие ислам народы – дунгане (потомки китайцев-мусульман), казахи, киргизы, таджики, узбеки.

Джунгария была последней кочевой империей мира, которую в XVIII веке в кровавой, продолжавшейся десятилетия войне сокрушила китайская империя Цин. Войска пекинского  императора вырезали почти 90% джунгар (западных монголов), недорезанные бежали на запад до Волги, где стали российскими калмыками. К началу XIX века границы китайской империи Цин охватывали и современный Синьцзян и современную Киргизию и южную часть современного Казахстана до озера Балхаш.

Восточный Туркестан – это уже русское наименование родины уйгуров, возникшее в XIX веке. Восточным он стал потому, что существовал Западный Туркестан – регион расселения тюркоязычных народов, который попал в сферу влияния России. Сейчас сюда относятся бывшие среднеазиатские республики СССР.

Уйгуры, придуманные русскими

Удивительный исторический факт, но современное этнические имя уйгурам подарила именно Россия – в 1921 году в Ташкенте проходил съезд (курултай) представителей уйгурской интеллигенции. Там, предложению профессора-востоковеда из Казани Сергея Ефимовича Малова, древнее наименование «уйгур» было восстановлено в качествеэтнонима-самоназвания оседлого тюркоязычного населения Восточного Туркестана. До этого жители уйгурских оазисов именовали себя по месту проживания – «кашгарцами», «илийцами», «турфанцами», «таранчами». Но для противопоставления китайцам все вместе они называли себя «йарлик» – буквально «земляки» или «местные».

Впервые китайцы захватили территорию современного СУАР две тысячи лет назад в эпоху империи Хань, когда древние китайцы пытались установить дипломатические контакты с римским императором Титом Флавием. В первом веке нашей эры здесь появились китайские гарнизоны и первые переселенцы для контроля над «Великим шёлковым путём». Фактически, в наши дни ЦК компартии Китая лишь продолжает традиции империи Хань в этом регионе – совпадение ещё удивительней, если вспомнить, что и КНР и династию Хань основали лидеры победивших крестьянских восстаний, Мао Цзэдун и Лю Бан.

Последние две тысячи лет истории Синьцзяна представляют собой непрерывную череду побед и поражений местной государственности в борьбе с притязаниями китайских императоров – от потомков Лю Бана до «потомков» Мао. В первом тысячелетии нашей эры существовало три уйгурских каганата, крупных раннефеодальных государства. Так называемый «Третий уйгурский каганат», современник легендарного Рюрика, простирался от степей Казахстана до Кореи. Уйгуры тогда исповедовали манихейство, необычную религию, выросшую из смеси раннего христианства и зороастризма.

Удобное географическое расположение уйгуров способствовало как развитию достаточно высокой культуры, где смешивались китайские и средиземноморские веяния, так и распространению новых религий. Уйгуры последовательно побывали буддистами, манихеями, а за первые три-четыре века второго тысячелетия нашей эры приняли ислам.

Русские впервые познакомились с уйгурами в ходе монгольского нашествия – приходившие на Русь приказы Батыя и его наследников, ярлыки и пайцзы, были написаны именно «уйгурским письмом». Уйгурский алфавит распоряжением Чингисхана был официально принят в монгольской империи с первых лет её возникновения. В науке этот уйгурский алфавит ныне называется «староуйгурским» – возник он на Великом шелковом пути ещё в начале первого тысячелетия нашей эры, взяв за основу алфавит античной Согдианы, который в свою очередь через арамейское письмо восходил к первому в истории человечества финикийскому алфавиту…

Война с Китаем, как национальная идентичность

После того как маньчжуры в XVIII веке сокрушили Джунгарское ханство, почти уничтожив исповедовавших буддизм западных монголов-ойратов, созданная на останках погибшего ханства провинция Синьцзян оставалась одной из самых беспокойных в Цинской империи. Здесь с регулярностью вспыхивали восстания и мятежи местного мусульманского, т.е. уйгурского  населения – в 1816, в 1825, в 1830, 1847 и 1857 годах.

Для умиротворения мятежной провинции пекинские власти держали здесь маньчжурские и китайские гарнизоны, поощряли переселение в Синьцзян выходцев из центральных провинций Китая. Были созданы специальные военные поселения из родственных маньчжурам племён сибо и солонов, которых цинские власти переселили с Дальнего Востока в Центральную Азию.

Несмотря на все эти мероприятия, в 1864 году здесь вспыхнуло антипекинское восстание уйгуров и дунган (китайцев-мусульман). Свыше десяти лет почти вся территория Синьцзяна была самостоятельным, отделившимся от Китая исламским государством Йеттишар, во главе которого встал Якуб Бек, объединивший несколько повстанческих ханств и султанатов. Новый хан, получивший титул «Защитник веры», был таджиком по национальности, бывшим военачальником в Кокандском и Хивинском ханствах. Этот факт наглядно подчёркивает близкие родственные связи уйгуров со Средней (Центральной) Азией.

Таджик Якуб Бек создал в антикитайском Синцзяне достаточно мощную армию, чтобы опираясь на горы и пустыни противостоять войсками китайского императора. Но другая империя, надвигавшаяся с севера Россия, как раз в те годы покорявшая среднеазиатские ханства и эмираты, совсем не горела желанием иметь на своих новых азиатских границах агрессивное мусульманское государство. Ведь Якуб Бек, стремясь найти союзников против Китая, откровенно ориентировался во внешней политике на Турцию и Британскую империю, тогда пытавшуюся из Индийских колоний закрепится в Афганистане.

В рамках этой «большой игры» России и Британии за Центральную Азию, в Петербурге сочли, что для спокойствия Западного Туркестана, ставшего уже российским, Восточный Туркестан лучше вернуть под номинальную власть далёкого и тогда относительно слабого Пекина. Главной проблемой для китайских армий в деле возвращения Синьцзяна были коммуникации, точнее снабжение войск во время тысячекилометрового похода в условиях пустынной и горной местности. Эту проблему за Пекин решила Россия – первый губернатор российского Туркестана, русский немец Кауфман провел целую спецоперацию по снабжению зерном наступавших войск китайского генерала Цзо Цзунтана. Китайцы купили у русских это зерно по самым спекулятивным ценам, заплатив за него свыше 10 млн рублей серебром.

Решив таким образом проблемы с логистикой, войска китайского императора стали вырезать уйгурских и дунганских повстанцев вместе с семьями. Остатки восставших бежали на территорию, контролируемую Россией. Здесь размещением и лечением этих беженцев занимался доктор Василий Фрунзе, отец Михаила Фрунзе, того самого, который через четыре десятилетия уже в ходе нашей гражданской войны вернёт в состав России весь Западный Туркестан.

Вся уйгурская классическая литература возникла из этой национально-освободительной борьбы с Китаем. Так, Назым Билал, поэт и писатель, самый известный уйгурский литературный классик, не только сам участвовал в антикитайских восстаниях, но и большинство своих произведений посвятил именно этой борьбе. Едва ли не все герои и героини уйгурской литературы того времени борются с китайской экспансией.

Хронические жертвы геополитики

Уже в XX веке на территории Синьцзяна дважды будут возникать отколовшиеся от Китая уйгурские государства. В ходе антикитайских восстаний в 1932 году появляется Хотанский эмират, а в следующем году – целая Восточно-Туркестанская Исламская республика во главе которой встал уйгур Ходжа Нияз, принявший вполне современный титул «президент». До этих событий президент Нияз успел поучаствовать в российской гражданской войне на стороне большевиков, будучи активистом «Революционного союза кашгаро-джунгарских рабочих».

Начало уйгурскому восстанию положила попытка китайского офицера местного гарнизона жениться на уйгурской девушке. Факт, наглядно подчеркивающий степень ненависти и отчуждения политически активных уйгуров от Китая. Новое независимое государство имело шансы на успех, пока СССР оставался враждебным правящим в Китае националистам из партии «Гоминьдан». Но во второй половине 30-х годов у советских коммунистов и китайских националистов появился общий опасный враг – начавшая активную экспансию на азиатском континенте самурайская Япония. Опасаясь ее чрезмерного усиления, СССР поддержал официальный Китай, в том числе помог китайцам вернуть контроль над Синьцзяном.

Здесь советские войска, включая авиацию, уже напрямую поучаствовали в боях по возвращению в Синьцзян нового китайского губернатора Шен Шицая. При этом советские части были замаскированы под ранее бежавших на территорию Китая белогвардейцев – выпускники пограничных училищ НКВД направлялись в Синьцзян, где приказом наркома были обязаны носить дореволюционные погоны и именовать друг друга «Ваше благородие».

Новый китайский генерал-губернатор Синьцзяна в конце 30-х годов ориентировался на сталинский СССР больше, чем на центральное правительство гоминьдановского Китая. В 1939 году он даже тайно попросил советского консула принять его в члены ВКП(б) – примечательно, что партбилет китайскому губернатору выписали и тайно передали в столицу Синьцзяна. Советский Союз к тому времени контролировал на территории Восточного Туркестана ключевые объекты по добыче сырья, именно тогда советские специалисты здесь впервые обнаружили залежи урана.

Но после начала войны с гитлеровской Германией, генерал Шэн Шицай слишком поспешно сделал выводы, что дни СССР сочтены. Он уволил советских советников и начал расстреливать уйгурских и китайских коммунистов. Среди расстрелянных оказался и младший брат Мао Цзэдуна, будущего владыки красного Китая.

Летом 1944 года губернатор Шэн окончательно понял, что ошибся с выбором и поспешно бежал со своего поста в центральный Китай. К тому времени прекращение торговли с СССР вызвало в Синьцзяне настоящий экономический кризис и подтолкнуло новые уйгурские восстания. Осенью 1944 года возникла Восточно-Туркестанская революционная республика. Интересно, что это очередное антикитайское восстание возглавили уйгур, казах, калмык и татарин (диаспора казанских татар всегда играла ключевую роль в оживленной торговле России-СССР с Синьцзяном).

Президентом Восточно-Туркестанской республики становится уйгур Ахмеджан Касымов, человек с показательной биографией – школу он закончил в советской Алма-Ате, получил педагогическое образование в советском университете Ташкента, а докторскую диссертацию по истории уйгуров защитил в Московском институте восточных языков уже штатным сотрудником Коминтерна. Главнокомандующим армии новой уйгурской республики стал советский генерал-майор НКВД Иван Полинов, а начальником штаба назначили бывшего белогвардейского генерала, служившего в армии Дутова, казака-старообрядца Варсонофия Можарова.

В сентябре 1945 года, под давлением дипломатов СССР и военных успехов синьцзянских повстанцев, центральное правительство Китая признало «автономию» уйгуров. В Москве в это время, в сталинском Политбюро очень серьёзно рассматривали предложение ЦК Компартии Казахской ССР (в Казахстане издавна жила большая уйгурская диаспора) о создании коммунистической партии Синьцзяна. Как писали казахские коммунисты – «в целях закрепления политических и экономических завоеваний мусульман, восставших против китайцев в северных округах Синьцзяня, и дальнейшего развития национально-освободительного движения некитайских масс в этой провинции».

Но в судьбу уйгурской государственности вновь вмешался фактор большой русско-китайской политики. В 1949 году стало окончательно ясно, что в затяжной гражданской войне, длившейся на территории Китая фактически с 1911 года, побеждают китайские коммунисты. И в Москве сочли, что союз с большим красным Китаем куда важнее запутанных отношений с уйгурами.

В итоге правительство Восточно-Туркестанской революционной республики, летевшее из Синьцзяна на советском самолете в Пекин для переговоров с Мао, никуда не долетело. По официальной версии самолет разбился где-то между Иркутском и Читой. Созданные при помощи СССР вооруженные силы уйгурской республики официально стали 5-м корпусом коммунистической Народно-освободительной армии Китая. Долгие годы, вплоть до ссоры Хрущева с Мао Цзэдуном этим корпусом командовал китайский генерал-лейтенант из русских староверов Фотий Иванович Лескин.

Как видим, уйгурским сепаратистам, имевшим на протяжении последних двух веков немало шансов на успех в своей антикитайской борьбе, просто хронически не повезло оказаться жертвами геополитических комбинаций и компромиссов больших планетарных игроков, в первую очередь Москвы и Пекина. В иных раскладах мы могли бы увидеть очень большое тюркское исламское государство в самом центре Азиатского континента, сразу к северу от Тибета.

С момента своего основания в 1949 году китайское коммунистическое правительство в Пекине долгое время считало северо-западный регион на своей обширной политической карте основным проблемным местом для режима и систематически осуществляло различные меры для обеспечения полного контроля над этой важной территорией.

Из четырех районов, не относящихся к Китаю, три других, то есть Манчжурия, Монголия и Тибет, имеют более длинные и более сложные исторические связи с Китаем.

Официально называемый Синьцзян, или Новая Территория, Восточный Туркестан известен своим местным населением, преимущественно мусульманскими уйгурами. Это четвертый не относящийся к Китаю регион, имеющий самые надуманные и наименее внутренние исторические, этнические, культурные и религиозные связи с Китаем, что делает его наиболее изменчивым и напряженным.

В результате в течение последних семи десятилетий в этой области наблюдалась затяжная кампания правительства Пекина по этнической сигнификации, массовому принудительному переселению населения и наращиванию аппарата коммунистической партии и китайского военного и полицейского присутствия, пишет Майлз Маочун Юй (Miles Maochun Yu), профессор Морской академии Соединенных Штатов в Аннаполисе, штат Мэриленд, специалист по истории Восточной Азии и военной истории.

Тем не менее, только за последние пятнадцать лет эта затяжная война за контроль над Синьцзяном резко ускорилась гигантским скачком в ее напряженности и жестокости, демонстрируя безумную настоятельность со стороны правительства Пекина и неумолимую решимость китайского коммунистического руководства решить «проблемы Синьцзяна» раз и навсегда, отмечает он.

Признаки такого поспешного окончательного урегулирования с уйгурами безошибочны: растущие «перевоспитательные» лагеря для уйгуров стремительно создаются менее чем за год; массовые аресты и задержания большого числа уйгуров составляют более 20 процентов всех арестов в Китае среди этнического меньшинства, здесь проживает всего 10 миллионов человек, или 1,5 процента от 1,4 миллиарда человек в Китае; драконовское высокотехнологичное всепогодное круглосуточное общее электронное наблюдение, охватывающее весь регион Синьцзян; массовое развертывание полностью вооруженных многоразовых подразделений Китайской народной вооруженной полиции в дополнение к многочисленным корпусам регулярных войск НОАК;

почти полное отрезание Синьцзяна от международной прессы и Интернета, а также жесткие ограничения на личную свободу уйгурсов в путешествиях, жилье, учебе, религии и даже в ухаживаниях, поскольку уйгурским мужчинам запрещено носить длинные бороды, а женщинам - уйгурскую этническую одежду; немногие удачливые мусульмане-поломники, которые заявят о своей верности коммунистической партии Китая, первыми будут носить на шее выданное Пекином электронное устройство для мониторинга на пути в Мекку.

Почему такая срочность в Синьцзяне?

Прежде всего, недавний всплеск подавления в Синьцзяне вызван появлением в последние два десятилетия нового понимания безопасности в Китае, которое сосредоточено на предполагаемом глобальном антикитайском альянсе под руководством США, предназначенном для окружения и сдерживания растущего социалистического Китая от всей периферии Китая - от Монголии, Южной Кореи, Японии, Гуама и Тайваня на севере и востоке до Вьетнама, Индии и Афганистана на юго-востоке, юго-западе и западе - все стороны, кроме одного региона, северо-западного Синьцзян-Уйгурского автономного района, где влияние США, по-видимому, является самым слабым или несуществующим.

Поэтому Китаю крайне необходимо сделать регион Синьцзян своим окончательным стратегическим тылом, где можно противостоять «сдерживанию» под руководством США, идущему со всех сторон. С этой целью сначала нужно решить «уйгурскую проблему», поскольку для выживания Китая нельзя допускать никаких беспорядков и неприятностей в глубоко укоренившейся новой холодной войне, якобы проводимой и возглавляемой США против социалистического Китая.

Для достижения этой цели последние три лидера Китая Цзян Цзэминь , Ху Цзиньтао и действующий Си Цзиньпин приняли эту новую повестку дня в области безопасности и участвуют в лихорадочных синьцзянских ужинах и военных кампаниях по наращиванию. Каждый из трех лидеров имел или имеет свой собственный ориентир в реализации этого окончательного решения по Синьцзяну.

При Цзяне в 2001 году именно Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) быстро привела к излиянию стратегических ресурсов Китая в обеспечение Синьцзяна против «окружения и сдерживания» США через союз с Россией и другими бывшими советскими республиками Центральной Азии, такими как Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан.

Поскольку проект ШОС Цзяна требовал быстрой милитаризации Синьцзяна, уйгуры столкнулись с внезапным всплеском ограничений и угнетением со стороны китайского правительства, что привело к яростному этническому столкновению в Синьцзяне в 2009 году под руководством следующего Верховного лидера Ху Цзиньтао. В 2009 году уйгурский инцидент и его жестокое подавление послужили прелюдией к последнему высказыванию нынешнего Верховного лидера Си Цзиньпина о полном устранении «проблемы уйгуров» в Синьцзяне.

Во-вторых, проект Верховного Лидера Си Цзиньпина, гигантская инициатива «Пояс и путь», оцениваемая в 4-8 триллионов долларов США, создает еще один важный импульс для правительства Пекина «успокоить» население уйгуров, поскольку Синьцзян теперь служит логистической базой и связывает ключевые компоненты «Пояса и пути». Проекты «Пояс и путь» начинаются в этом уйгурском регионе. Новый Евразийский сухопутный мост начинается с Синьцзяна, проходит через Казахстан, Россию, Беларусь, Польшу и, наконец, достигает Германии. Китайско-турецкий коридор также начинается с Синьцзяна; так же выглядит китайско-пакистанский экономический коридор.

В-третьих, растущее стратегическое партнерство Китая с Россией в попытке сформировать единый фронт против США также требует от Пекина быстрого устранения проблемы уйгуров как предпосылки для здорового и долговременного альянса Москва-Пекин.

Исторически сложилось так, что Москва была самым крупным фактором поддержки и разжигания уйгурского движения за независимость. В своей борьбе против гоминьдановского контроля над Синьцзяном Советский Союз, как при Владимире Ленине , так и позже при Иосифе Сталине , поддерживал уйгуров. В 1921 году Советский Союз официально определил уйгуров под китайским правлением как «некитайский» народ, принадлежащий к тюркской этнической группе. В 1933 году Сталин поддержал создание независимого штата Уйгур в Кашгаре, известного как Первая Восточно-Туркестанская Республика[ПВТР]. После его кончины в результате военной победы военного полководца Шэн Шикай над ПВТР, Советский Союз создал в 1944 году Вторую Восточно-Туркестанскую Республику [ВВТР], которая базировалась в Или, Синьцзян.

В 1949 году Сталин предал Вторую Восточную Туркестанскую Республику, согласившись с требованием Мао Цзэдуна подчинить ВВТР недавно созданной Китайской Народной Республике, поддерживаемой Москвой, и провел мирные переговоры между лидерами ВВТР и Мао Цзэдуном в 1950 году. Но на пути в Пекин вся команда руководства ВВТР погибла в авиакатастрофе над Советским Союзом, таким образом, избавив как Москву, так и Пекин от беспокойства со стороны уйгурских элит, ориентированных на независимость, на последующие десятилетия.

Но в бурных восточных отношениях между Пекином и Москвой после смерти Сталина советские лидеры, от Хрущева до Брежнева , использовали Восточное Туркестанское движение за независимость и советские туркологические исследования как оружие «идеологической войны» против китайских коммунистических неверных, вызывая Пекинские кошмары. В постсоветскую эпоху уйгурские исследования русской интеллигенции и публикации туркологических произведений об уйгурах и их стремлении к независимости стали свидетелями возрождения.

Помня о прошлой склонности Москвы к использованию уйгурского вопроса в качестве клина и козыря во все более экзистенциальных двусторонних отношениях между Пекином и Москвой, лидеры Китая не теряют времени, чтобы устранить источник такого сценария, недавно возрожденного уйгурского движения за независимость, но теперь с религиозным оттенком, известным как Восточно-Туркестанская Исламская Республика [ВТИР].

В-четвертых, нынешний всплеск «уйгурского умиротворения» в Синьцзяне также совпадает с быстрым всплеском китайского ультранационалистического шовинизма. С момента своего появления в конце 2012 года Си Цзиньпин отстаивал китайскую уверенность в выражении национальной ханской гордости и расовой чистоты.

8 ноября 2017 года президент Трамп и его жена Мелания посетили Запретный город в Пекине. Си Цзиньпин объяснил мистеру Трампу, как следует определять «китайскую личность»: китайский человек, согласно Си, является «потомком дракона с черными волосами и желтой кожей». Такие глубоко укоренившиеся культурные предрассудки встречаются по всей стране. При этом уйгурам, у которых нет черных волос или желтой кожи и которые имеют уникальные некитайские черты лица и могут быть легко идентифицированы, часто отказывают в заселении в отель, отказывают в продаже билетов на поезд или самолет. Уйгуры не могут жить как свободные люди в любой точке Народной Республики, как это было предписано правительством на всех уровнях. Другими словами, вся этническая группа уйгуров добровольно подчиняется наблюдательным взглядам преобладающих китайцев по всей стране.

Насколько успешно “ умиротворение “ уйгуров Кита ем в Синьцзяне?

Совершенно поразительно, что Китай не сталкивается с глобальным криком и возмущением, пропорциональным масштабу и интенсивности такого «этнического умиротворения». Но это не удивительно, если учесть следующее:

Во-первых, китайское правительство после терактов 11 сентября воспользовалось возглавляемой США глобальной войной с террором и, по сути, это привело к тому, что Вашингтон объявил ничтожно слабое Движение за независимость Восточного Туркестана террористической группой. Из политической целесообразности Вашингтон с большой неохотой принял требование Китая, хотя и призывал Пекин к сдержанности и религиозной свободе в своем преследовании этих «уйгурских террористов», стремящихся к независимости. Но Пекин проигнорировал призыв и подвергал цензуре предупреждения США. В результате Китай никогда не проявлял сдержанности, поскольку лидер свободного мира получил антитеррористическое оправдание.

Во-вторых, уйгуры не имеют достаточно сильной религиозной связи, чтобы спровоцировать пан-исламский контраргумент против подавления Пекина. Преимущественно мусульмане-сунниты, уйгуры не разделяют симбиотической связи с мусульманским миром Ближнего Востока в продолжающихся политических и религиозных войнах.

В отличие от Римско-Католической Церкви, которая имеет центральную политическую и религиозную власть в Ватикане, у них нет центрального религиозного авторитета, чтобы озвучить бедственное положение уйгуров и оказать поддержку по их просьбе.

В-третьих, Китай ловко использует экономические и финансовые пакеты, чтобы заставить замолчать арабский и исламский мир, поддерживающий уйгуров. Несмотря на подавление, ни один араб и ни одно исламское правительство не решились открыто критиковать Китай за драконовские меры в Синьцзяне.

Стремление к созданию большого количества «перевоспитательных» концентрационных лагерей для уйгуров, систематическое обследование и аресты уйгурских интеллектуалов в студенческих городках и школьных дворах, задержания и аресты адвокатов, бизнесменов и других представителей элиты уйгуров, зловещий рост количества новых крематориев в Синьцзяне - все указывает на геноцид или даже холокост в действии. Организация Объединенных Наций и практически все международные правозащитные организации издали серьезное предупреждение о такой возможности в Китайской Народной Республике. Найдут ли погромы 20-го века своего злого близнеца в 21 веке? Будем надеяться, что нет.

Уйгуры являются коренным народом тюркского Восточного Туркестана. Это сформировавшаяся средневековая народность, у которой есть свой язык, культура и традиции. Среднеазиатские народы называют уйгуров кашгарцами, китайцы - чантоу, монголы - хотонами. На протяжении долгого времени страна, которую образовали племена уйгуров, называлась Уйгурстан или Уйгуристан, Могулия, Кашгария, Малая Бухария и Восточная Татария.

Где живут

В Китае уйгуры являются вторым крупнейшим тюркским мусульманским народом. Они населяют основные территории северо-запада КНР, пограничные районы Киргизии и Казахстана. В Турции существует крупная диаспора уйгуров. Есть такие общины и в ОАЭ, Пакистане, Бельгии, Германии, Великобритании, Нидерландах, Канаде, Швеции, России, Австралии и Японии. Уйгурские общины образуют традиционные самоорганизации, составляющие один или несколько кварталов в городе под названием малля. Во главе стоят старшины жигит-беши, которых народ выбирает сам. Обычно такие общины являются членами уйгурских общественных организаций, объединенных во Всемирный уйгурский конгресс.

Численность

В Китайской Народной Республике проживет около 11 миллионов уйгуров. 7 000 человек - на юго-востоке КНР в провинции Хунань. За пределами Китая проживают около 5 000 человек, большая часть из них заселяет сопредельные с Китаем страны Средней Азии, где их насчитывается более 300 000: 248 000 в Казахстане, 50 000 в Киргизии, 20 000 в Узбекистане и около 3 000 в Туркмении.

Название

Есть несколько версий происхождения этнонима «уйгур»:

• по версии тюркского филолога Махмуда Кашгари, Александр Македонский называл противостоящих ему в Центральной Азии всадников «худхуранд», что переводится как «подобные соколу, от которых ни один зверь не может ускользнуть». Со временем это слово сократилось до «худхур», которое позже превратилось в «уйгур»;
• историк Абулгази в своей летописи «Родословное древо тюрков» вывел этот этноним из тюркских корней и писал, что словом «уйгур» племена назвал легендарный герой и прародитель огузских племен Огуз-хан. В переводе с тюркского он означает «сторонник, присоединившийся, идущий вслед».

История

Исторически этнос уйгуров был образован из территориально отдаленных друг от друга групп населения, которые часто были разного этнического происхождения. Все они проживали на территориях региона Восточного Туркестана. И сегодня уйгурский этнос делится на большое количество этнографических групп:

• лобнорцы
• доланы
• турфанцы
• хотанцы
• кашгарцы
• аксуйцы
• комульцы
• яркендцы
• чугучакцы
• атушцы
• учтурфанцы
• кульджинцы
• полурцы
• мачины
• абдалы
• корлинцы
• кучарцы

У каждой группы свои особенности культуры. Основная часть этносов была сформирована как этно-территориальные группы, из-за большого расстояния между оазисными древними поселениями, которые разделялись между собой непригодными для жизни человека частями пустыни Такла-Макан. Некоторые образовались в результате племенного деления.

Китайские генетики провели исследования, которые показали, что уйгуры на 60% принадлежат к европеоидной расе и на 40% - к монголоидной. По их оценке, смешение произошло около 126 поколений назад (2520 лет назад). Позже они провели другую научную работу, которая показала 30% принадлежности к европеоидной расе. Детальные исследования выявили, что народность уйгуры состоит из многих компонентов в разных пропорциях. Процент европеоидной и монголоидной рас отличается в зависимости от места жительства уйгуров. Генетически уйгуры больше схожи с жителями Восточной Азии.

Внешность

Уйгуры шьют одежду в основном из хлопчатобумажных тканей. Праздничную одежду изготавливают из шелка, сукна и бархата. Лобнорцы носят одежду, пошитую из кендыря. Зимой надевают халаты, подбитые шкурками уток. Таглыки раньше производили ткани и одежду из шерсти.

В качестве нижней одежды мужчины носят длинные распашные рубахи с широким длинным рукавом и очень широкие шаровары, которые собираются на шнурке в области пояса. Турфанцы надевают под рубаху короткую рубашку до пояса (калта хантай). Верхним платьем служит халат чапан различных цветов и стеганая на вате, короткая кофта хамча. Чапан шьют на подкладке и покрывают хлопчатобумажной материей, полосатой или темного цвета. У горла и на груди есть застежки, иногда пришиваются пуговицы на шнурке, сложенном вдвое. Пришивается такой шнурок по всей ширине борта. С другой стороны халата он заканчивается петлей.

Зимой уйгурские мужчины носят штаны с ватной подкладкой, подбитые мехом широкие кожаные штаны, бараньи шубы. При езде верхом в штаны заправляют полы шубы или халата. Халат, рубаху и кофту зимой подвязывают поясом, сделанным из свернутого платка. Иногда с левой стороны к поясу подвешивали нож в ножнах, трубку с кисетом или платок. На ноги обувают кожаные чувяки, сафьяновые или кожаные мягкие ичиги красного или зеленого цвета. Если нужно было выйти на улицу, на них надевали галоши (кепиш). Многие носили кожаные, очень высокие сапоги на каблуке с языком спереди, который закрывал колено. На ноги надевали чулки из маты, в холодную погоду их заменяли шерстяными чулками (пайпак).

Головным убором уйгурам служит тюбетейка (борюк, или допа). Старинные вышивные тюбетейки состояли из широкой части цилиндрической формы, с конической или круглой верхушкой. По краю тюбетейку обшивали полоской из вышитой материи. Сегодня все чаще носят квадратные небольшие тюбетейки. Теплые шапки тумаки изготавливают с меховым околышем и на меховой подкладке из выдры и барашка.

Женская национальная одежда состоит из длинного платья туникообразного прямого кроя на кокетке, с прямыми проймами для рукавов и стоячим воротником. Рукава шьются длинными и широкими, иногда с манжетами. Сверху платья надевают безрукавку, которая обшивается каймой в области бортов и воротника. Шаровары снизу широкие и перехвачены у щиколотки, иногда украшены снизу цветной лентой или вышивкой. У платья спереди есть застежка. Раньше девушки носили платья с разрезом в области плеч, а борта и ворот обшивали по разрезу цветной тесьмой, завязывали тесемками или застегивали пуговицами. Замужние женщины из Хотана и Курля, у которых есть дети, украшали платья в области груди нашивками из лент.

Верхняя одежда женщин от мужской отличается отсутствием пояса и более яркими цветами. Помимо стеганой короткой кофты, женщины носят безрукавки и кофты маньчжурского кроя, которые отличаются вырезом ворота и широкой правой полой. Зимняя одежда от мужской не отличается. Бедняки часто носили одну шубу на двоих. Маленьким детям шьют комбинезоны, в которых вместе соединены рубашка, чулки и штаны.

Женщины заплетают волосы в косы. Раньше девушки делали прямой пробор, на лбу оставляли челку и заплетали пять кос. Две косы женщинам разрешалось носить только после рождения ребенка или проведения особого обряда плетения волос. В Турфане такая прическа разрешалась после рождения троих детей. В концы кос вплетаются шелковые черные шнурки с кистями. Иногда вместо них вплетают шелковые шнурки и кисти черного цвета, украшенные ювелирными серебряными подвесками. На голову девушки и женщины надевают тюбетейки, которые от мужских отличаются более богатой вышивкой с бисером и бусами. В холодное время года носят меховые шапки с более широким околышем, чем на мужских. На спину из-под шапки спускается большое покрывало белого цвета, выполненное из маты или кисеи. С передней стороны из-под шапки опущен белый платок из прозрачной кисеи, часто окаймленный кистями и вышитый по краям. Женщины из богатых семей носили шапки с меховым околышем.

Лобнорские женщины поверх шапки накидывают белое покрывало и повязывают его ниже подбородка. В 19 веке уйгурские женщины еще носили шапочки из утиных и лебяжьих шкурок перьями наружу.

Одежду украшают пуговицами, отделанными серебром или золотом, очень часто на одежде делают вышивку в области ворота, кантов и кокетки платья. Из украшений женщины носят кольца с полудрагоценным или драгоценным камнем, браслеты и серьги из драгоценных металлов. Популярны коралловые и стеклянные бусы.

Язык

Уйгурский язык относится к тюркской языковой группе, современный язык уйгуров называется новоуйгурский и считается преемником уйгурско-караханидского языка.

Новоуйгурский делится на множество говоров и следующие диалекты:

1. лобнорский
2. центральный
3. хотанский

Уйгуры на протяжении всей своей истории сменили несколько письменностей. Предки уйгуров примерно в 6 веке, на основе согдийского создали древнеуйгурское письмо. Широко распространилось уйгурское письмо среди восточных народов: маньчжуров, монголов и тюрков и позже стало одним из официальных письменностей Монгольской империи державы Тимуридов. Некоторые группы уйгуров использовали этот вид письма до 16 века.

С 10 века, после того, как часть коренного населения Восточного Туркестана приняла ислам, среди уйгуров распространилась арабская письменность, которая окончательно вытеснила древнеуйгурское письмо в 16 веке. Уйгуры Восточного Туркестана и по сей день используют арабское письмо. В Центральной Азии уйгуры пользуются письмом на основе кириллицы, которая была введена в советское время.

Религия

Древние уйгуры исповедовали буддизм, тенгрианство и манихейство. В 10 веке, в период караханидского правления, часть уйгуров приняла ислам. Сегодня основная часть верующих уйгуров мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба.

Жизнь

Уйгуры издавна занимаются земледелием, торговлей, различными ремеслами, отгонным и пастбищным животноводством. Лобнорские уйгуры занимаются охотой и рыболовством.

Жилище

Жилища уйгуры строят из сбитой глины с соломой или сырцового кирпича. В местах проживания уйгуров, где есть леса, каркас домов делают из дерева и набивают его глиной. Ставят стены без фундамента или делают его из булыжника. Крыша плоская, устанавливается на балках, расположенных поперечно и продольно. Сверху на них укладывается настил из тонких жердей, который накрывают тростниковыми циновками. Сверху стелется тростник и засыпается слоем земли толщиной 10 см, обмазывается глиной. На юге плоские крыши используют для сушки кукурузы, овощей и фруктов.

Окна в жилищах раньше были в виде отверстий, которые делали в центре потолка. Закрывали их деревянными ставнями. Сейчас окна делают в стенах и вставляют в них узорчатую решетку из дерева, которую заклеивают бумагой. Все двери и окна дома выходят во двор, наружные стены глухие. К жилищу примыкают хозяйственные постройки и скотный двор. Огораживается жилище вместе с постройками высокой стеной из глины или живой изгородью в местах проживания, где есть вода. Главная в доме это зимняя комната, перед ней расположена летняя комната. Дома уйгуров выполнены в форме прямоугольника, который разделен на несколько комнат поперечными перегородками с дверями. Полы в домах земляные, утрамбованные плотно глиной. Основную часть комнаты занимает лежанка, высота которой около полуметра, тянется она вдоль стен. Обогревают дома разведением огня посередине комнаты. Дым выходит через отверстие на крыше.

Редко встречаются дома сложного плана с большим центральным помещением. У богатых хозяйственные постройки расположены в особом дворе, у бедных они часто объединены одной крышей, одной стеной или общим входом со стороны улицы. У богатых есть отдельная кухня, комната для гостей и особая летняя комната. В домах зажиточных уйгуров бывает по 20-25 комнат.

Еда

Блюда уйгурской кухни очень разнообразны и у каждого есть своя символика. Холодные блюда делятся на 2 вида: из обжаренных и вареных овощей, блюда из сырых овощей. Салаты заправляют маслом, уксусом и приправами. Из овощей едят редис, огурцы, помидоры, морковь, капусту, редьку, перец, из бобовых - проросшие бобы и фасоль.

Особое место в кухне занимает блюдо гуль тавак, готовят его из овощей, мяса и приправ. Выкладываются ингредиенты в виде цветка. Из первых блюд популярны бульоны, супы с овощами и рисом. Супы с лапшой бывают двух видов: с поджаркой и бульонные. Уйгуры называют такие блюда едой уставших и едой-отдыхом. Приправляют их свежей зеленью и кореньями. Очень популярное и любимое у этого народа блюдо лагман. Состоит оно из длинной лапши и специально приготовленной подливы. Называют лагман блюдом любви. В зависимости от времени года лагман делится на 4 вида, которые отличаются ингредиентами подливы.

Манты готовят на пару в специальных приспособлениях с решетками. Тесто для мант может быть пресное, дрожжевое или кислое. Начинка тоже различная: тыква с луком, мясом, клевер, инжир, айва, овощи, зеленый лук. Готовят уйгуры пельмени чощуря, которые подают молодоженам на второй день свадьбы как символ благополучия и многодетности.

Часто, особенно по праздникам, уйгуры готовят плов, заправляют его изюмом и чесноком. На праздники специально для этого приглашают повара ашпаз . Одно из самых почитаемый древних блюд уйгуров - самса. Это пирожки с начинкой из фарша, лука, овощей, тыквы и фруктов. Готовят их в специальной печи конусообразной формы, в которой выпекают хлеб. Популярен у уйгуров мясной хлеб «гощ-нан», чебуреки «поря» и хлеб-рулет «олух нан».

Особым мастерством нужно обладать для приготовления блюда опкя-есип - начиненные легкие. Когда уйгуры режут теленка, ягненка или барана, они стараются не задеть легкие ножом. Их начиняют смесью из молока, масла, яиц и теста, для этого легкие надувают и только потом вливают в них начинку через сито. Отверстие туго перевязывают и опускают легкие в кипящую воду.

Хлеб пекут из пшеничной и кукурузной муки в виде лепешек. В уйгурской кухне существует более 40 вариантов приготовления хлеба. В казане пекут сдобные слоеные лепешки и блины. На праздники в котле пекут печенье различных сортов.

В рационе уйгуров очень важную роль играет чай. Пьют его с солью, молоком, приправляют сливками, сливочным маслом и сметаной. Напиток разливают в большие пиалы. С жирными заправками чай пьют в основном на завтрак, после обильной пищи пьют черный чай со сладостями. Ферганские уйгуры любят зеленый чай.

Культура

Культура уйгуров своеобразна и богата. Это монументальная культовая архитектура, литературные и музыкальные произведения, изобразительное искусство, в особенности миниатюрная живопись. Ключевым произведением в музыке народа является «Двенадцать уйгурских мукамов», которое было объявлено ЮНЕСКО частью нематериального наследия человечества.

Есть у этого народа огромное количество песен и инструментальных народных музыкальных произведений. Уйгуры мастерили различные музыкальные инструменты, которых насчитывается около 62. Некоторые из них:

• дутар
• гиджак
• тамбир
• равап
• сатар

Популярный уйгурский танец - санам. Танцуют его на свадьбах и праздничных вечерах. Исполнять танцы можно под пение и музыкальное сопровождение. Популярен также сама - групповой танец для Нового года (Новруз). Для танцев уйгуры в качестве аккомпанемента используют ручной барабан дап.

Литература уйгурского народа еще с древности была очень богатой. В ней присутствует поэзия, фольклор, проза, религиозная литература, состоящая из переводов буддистских и манихейских текстов. Большой частью литературных памятников уйгуров являются произведения общего наследия тюркоязычных народов Восточного Туркестана и Средней Азии.

Архитектура уйгуров делится на доисламскую и исламскую. Стоит отметить следующие памятники уйгурской архитектуры: Мавзолей Тоглук-Тимура, Мавзолей Аппака Ходжи и самая большая мечеть в Китае Ид Ках.

Традиции

У уйгуров до сегодняшнего для сохранилось много традиций. Существуют и сегодня мужские союзы оттуз огул, что переводится как «30 парней» или «30 джигитов». Вступают в союз мужчины определенного возраста, возглавляют их избираемые лидеры. Цель таких мужских союзов - взаимная поддержка и помощь всем членам союза.

Еще одна традиция мяшряп - старинный обычай, который иначе называется вечером отдыха. Начинается он в конце осени и длится до весны. В кругах собираются мужчины из мужских союзов, которые имеют общие интересы, живут в одном селе или районе. В начале такого собрания участники выбирают главу, который обладает правом назначить музыканта, повара и танцора, а также судью, который наказывает отступившихся членов «Мяшряпа». На собраниях поют народные песни и танцуют. Мужчины беседуют, открывают для себя что-то новое и полезное. Для них мяшряп это также круг друзей, которые всегда готовы прийти на помощь. Иногда люди из союза бывают друг другу ближе, чем родственники. После событий 1997 года в Кульдже, китайское правительство запретило мяшряпы, но уйгуры все равно не отказываются от своих обычаев.

У уйгуров Восточного Туркестана есть традиция повседневного ношения холодного оружия - национального ножа пчак. В течение столетий пчак был символом мужчины и традиционным холодным оружием уйгуров. Даже мальчикам младенцам в колыбель под подушку кладут пчак. Изготавливают эти ножи семьи ремесленников в течение многих поколений. Самый известный район изготовления пчаков - уйгурский древний город Янгигисар. Здесь почти все население занимается этим ремеслом.

У уйгуров есть традиция, согласно которой в семье остается единственный или младший сын, а его старшие братья, которые женились, отделяются от семьи. Браки принято заключать только между единоверцами. Очень осуждается и не одобряется выданье девушки за иноверца. Важным в выборе невесты или жениха является воля родителей. Акт бракосочетания должно подтвердить духовное лицо - имам или ахун. После того, как имам прочтет суру из Корана, молодожены должны съесть размоченную в воде с солью, чаем и молоком лепешку.

Первого ребенка женщина должна родить в доме матери. За 20-30 дней до родов мать жены приходит в дом ее мужа и просит разрешение, забрать дочь к себе. Сопровождают ее близкие и родственницы с подарками. Когда ребенок рождается, все заботы на себя берет мать женщины. Считается, что 40 дней после родов мать и новорожденный особенно подвержены действию злых духов и их нужно оберегать. Все 40 дней к роженице ограничен доступ. Через 12 дней ребенку дают имя. Приглашаются родственники мужа и мулла. В дом женщины до 40 дней приходят женщины с подарками и приготовленными блюдами в знак помощи молодой матери.

На 40 день проводят обряд купания младенца. Все женщины, которые принимают участие, должны произнести ребенку свои пожелания. После купания младенцу в первый раз стригут ногти и волосы. Следующие дети женщины должны рождаться в доме мужа.

Из всех китайских сюжетов наиболее острым в настоящее время является майдан в Гонконге, где продолжаются массовые акции протеста. И всё же не Гонконг является для КНР главной угрозой дестабилизации, а Синьцзян-Уйгурский автономный район. И с этой точки зрения, не отрицая важности и символичности для общекитайской политической жизни гонконгских акций протеста, мы имеем право отнестись к происходящему там, в том числе, и как к шумной вспышке, возможно, отвлекающей внимание от северо-запада Китая. А потому знакомство с китайской ситуацией мы начнем именно с Синьцзян-Уйгурского автономного района.

Мария Подкопаева

Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) населяют 47 национальностей. Но титульной нацией автономного района являются уйгуры. И именно на них ориентирована политика КНР в этом районе. Определяющим же в этой политике является сегодня тот факт, что значительное число уйгуров исповедует ислам. А также то, что ислам уйгуров с каждым годом становится всё более радикальным. Дополнительное напряжение в этой ситуации создает то, что значительное число уйгуров проживает не в КНР, а на юге Киргизии, где они относятся к радикально настроенной части мусульман этой страны. И именно эти обстоятельства, судя по всему, в самое ближайшее сыграют решающую роль в попытках дестабилизации Китая. А положение в Гонконге показывает, что попытки дестабилизации уже начались. Так что остается не так уж много времени на то, чтобы уяснить себе, что такое уйгурская проблема в Китае.

Для характеристики политики китайских властей относительно уйгуров СУАР уместно сравнение с другой народностью КНР, также исповедующей ислам. Речь идет о хуэйцах, населяющих Нинся́-Хуэйский автономный район. Даже в нем их доля не превышает 34 %. Данная территория вошла в состав китайской империи примерно в III веке до н. э. и более чем за тысячу лет глубочайшим образом укоренена в общекитайском культурно-историческом поле. Кроме того, географически территория хуэйцев расположена внутри территории КНР, хотя и с сильным смещением к северу страны. Хуэйцы разговаривают на тех же диалектах, что и местное ханьское население, выглядят, как китайцы, и по факту ими и являются. Единственное, пожалуй, броское отличие связано с запретом ислама на употребление свинины и алкоголя. Таким образом, хуэйцы не рассматриваются в Китае как этническая «группа риска».

С уйгурами всё иначе. Эти граждане Китая для титульных китайцев остаются постоянной «группой политического риска». Уйгурский язык относится к тюркским, письменность уйгуров основана на арабском алфавите, и сами коренные жители выглядят иначе, чем ханьцы - крупнейшая государствообразующая народность Китая. Сегодняшние уйгуры - это замкнутая этническая группа, мало подверженная ассимиляции, чтящая всё, что составляет ее идентичность: культуру, историю, религию. Историческим топонимом этой территории является Восточный Туркестан.

Синьцзян же на китайском языке означает «новую границу». И это неслучайно. Эти земли после сложных исторических перипетий окончательно вошли в состав КНР только в XX веке, да и расположены они на периферии страны. Последний шанс создать самостоятельное государство история предоставила уйгурам, когда в небытие ушла Российская империя, а в Китай вторглись японцы. Однако долго уйгурское исламское государство не продержалось. Созданная в 1933 году Восточно-Туркестанская республика (ВТР) была совместными усилиями советских и китайских войск «упразднена» в 1935 году.

Повторно ВТР была провозглашена в 1944 году. Однако в августе 1945 года между Китаем и СССР был подписан договор о дружбе и сотрудничестве, в приложении к которому Советское правительство заявляло, что вопрос с Уйгурией СССР относит к внутренним делам Китая, в которые он не будет вмешиваться.

В 1949 году, после победы Компартии Китая над Гоминьданом, Политбюро ЦК КПК приняло решение о дислоцировании в Синьцзяне (Уйгурии) частей Народно-освободительной армии Китая численностью в 250 тысяч человек и о начале массового переселения туда ханьского населения. Официально о создании Синьцзян-Уйгурского автономного района было объявлено в 1955 году.

В своей более ранней истории Синьцзян несколько веков был зоной влияния Китая, но одновременно территорией бунтов, восстаний, завоеваний, разделов и междоусобиц. Уйгурский каганат VIII–IX вв. имел множество политических «государственных наследников», каждый из которых, не добившись внутренней консолидации, в итоге утрачивал самостоятельность. В разные периоды истории территория проживания уйгуров подолгу оставалась зоной политической нестабильности. И неудивительно, что с момента официального создания СУАР в составе КНР в 1955 году центральные власти Китая проводят там жесткую политику.

Однако политика эта несет в себе отнюдь не только запреты. Например, уйгуры как национальное меньшинство имеют послабления в части государственной политики «одна семья - один ребенок». Запреты же начинаются там, где возникает угроза радикализации. К примеру, очень жестко соблюдаются антирелигиозные меры: так, лицам до 18 лет запрещается участвовать в религиозных обрядах.

Вообще, за любыми очагами религиозности в светском Китае следят с повышенным вниманием - как за питательной почвой трех зол: сепаратизма, терроризма, экстремизма. Это внимание резко повысилось после начальной фазы «арабской весны». От китайских политиков не укрылось, что важнейшей организационной структурой подготовки «арабской весны» стали многотысячные группы в социальных сетях. И что именно через интернет проходили управляющие сигналы во время начавшихся беспорядков. К этой угрозе в Пекине отнеслись всерьез. И ответили уголовными преследованиями за поиск и просмотр в интернете материалов радикально-религиозного характера.

Но первым и основным элементом стратегии пекинского правительства в отношении Синьцзян-Уйгурского автономного района стало его массовое заселение представителями базовой китайской этнической группы - ханьцами. На 2000 год уйгуры составляли 45 % населения Синьцзяна, ханьцы - 40 %, в абсолютных числах - 8 345 622 уйгуров в СУАР из примерно 11 миллионов проживающих в Китае вообще. При этом расселение уйгуров и ханьцев в регионе неравномерное: есть территории и города, где уйгуры составляют до 90 % - например, Кашгар. И потому Кашгар сегодня является одной из наиболее взрывоопасных точек СУАР.

При этом переселенные в СУАР экономически и политически активные ханьцы занимают ведущие положение в основных сферах жизни региона. Когда в начале XXI века в Пекине было принято решение об ускоренном экономическом развитии этой отсталой территории, сюда пролился финансовый ливень. Преобладающая доля благ от этого инвестиционного потока досталась ханьцам, что не могло не вызвать недовольства уйгуров. Это недовольство начала активно подогревать инициированная Западом пропаганда, направленная на социально-экономическую дестабилизацию. Результатом стали массовые беспорядки, унесшие сотни жизней.

Но и политика Пекина в СУАР основательно продумана. С начала 2000-х она проводится в соответствии со стратегической концепцией «Большое освоение запада», рассчитанной до 2050 г.

Практическая реализация концепции разделена на 3 этапа. Первый этап (2001–2010 гг.) уже полностью реализован. По его итогам экономика западных провинций достигла первичного уровня индустриализации и среднегодового роста ВВП в 10 %. В СУАР этот показатель уже в течение 10 лет не опускается ниже 10 %, а в 2012 г. превысил среднекитайский уровень, составив 12 % ($119 млрд).

Сейчас идет осуществление второго этапа (2011–2030 гг.), нацеленного на модернизацию промышленности. И этот второй этап также проходит в условиях борьбы Пекина с дестабилизацией региона.

5 июля 2009 года в столице СУАР Урумчи вспыхнули массовые беспорядки. При этом поводом для митинга, переросшего в кровопролитие, стали события, произошедшие еще 26 июня 2009 г. в провинции Гуаньдун, географически являющейся едва ли не максимально удаленной точкой от родины уйгуров. Там, на заводе игрушек, подрались местные рабочие и гастарбайтеры-уйгуры, которым не нашлось работы у себя дома. Число пострадавших среди последних составило 89 человек, из которых двое скончались в больнице. Драка в другом конце страны аукнулась в Синьцзяне 197 убитыми, 1600 ранеными, сожженными автомобилями, автобусами, разгромленными магазинами, точные данные о которых просто несущественны по сравнению с человеческими потерями.

Столь специфические географические обстоятельства волнений говорят о явной скоординированности данных событий. А о серьезности отношения к ним властей КНР говорят последовавшие за ними 30 смертных приговоров уйгурам, ставшим инициаторами этих волнений. В сочетании с обвинениями местных ханьцев в присвоении основных благ от правительственных инвестиций в регион эти приговоры резко повысили градус конфликтности уйгуров в отношении Пекина. А заодно - привели к очередной активизации разжигания конфликта из-за рубежа. Так, 7 октября 2013 года в статье «Нью-Йорк таймс» был приведен пример: на китайском веб-сайте по поиску работы примерно в половине из 161 вакансии имелось предостережение, что заявки от лиц, не являющихся ханьцами, или тех, для кого китайский язык не является родным, даже не будут рассматриваться.

Положение с каждым годом становилось всё более серьезным. И в мае 2014 года новый руководитель КНР Си Цзиньпинь созвал высшее партийное руководство на специальное совещания по «уйгурскому вопросу». В результате было признано необходимым поднять трудовую занятость уйгуров, особенно на юге автономии. Причем государственные предприятия обязали предоставить национальным меньшинствам квоту не менее 25 % рабочих мест.

Однако это политическое решение пока не слишком сказалось на стабилизации ситуации, поскольку процесс уйгурской радикализации в регионе за последние годы успел зайти очень далеко. В последние 15 лет заметная часть уйгуров последовательно переходила с позиций национализма и борьбы за сохранение родного языка на позиции исламского радикализма во всех его экстремистских проявлениях. Уже с 90-х с уйгурами в Китае стали связывать деяния, носящие очевидно террористический характер.

О причинах этого можно говорить много. Среди них и общая радикализация ислама в соседней Средней Азии, и бурный всплеск активности талибов в соседнем Афганистане, и учеба уйгурских радикалов в пакистанских исламских военных лагерях талибов, и их участие в боевых действиях террористического «исламского интернационала» во множестве «горячих точек». Эти процессы, радикализующие уйгурский национализм и сепаратизм, получали постоянную и активную подпитку американских политиков, идеологов и специнструкторов.

В целом подоплеку событий последних лет в СУАР, и особенно уйгурских терактов этого года, уместнее искать не столько в характере отношений СУАР с Пекином, сколько в быстром росте влияния КНР в мире. Когда Китай стал стремительно набирать вес на мировой арене, в его застарелые «болячки» вдохнули новое содержание. Какое же именно?

Об этом - в следующем номере.

(Продолжение следует)

Уйгуры верят, что, согласно преданиям, на месте пустыни Такламакан («пустыня смерти», «родина Тохаров», «войдешь и не вернешься»), расположенной в центре Уйгурского региона, в античные времена была своя цивилизация, и что предки уйгуров родом именно из тех мест.

Исторически Восточный Туркестан формирует со Средней Азией один этнокультурный регион. Тюркоязычные народы близки по культуре и истории к народам центральноазиатских республик. Особенно тесно традиции, обычаи, национальная одежда, традиционная музыка и музыкальные инструменты, кулинарные изыски и многое другое связывают уйгуров с узбеками. У уйгуров в ходу даже мнение, что узбеки, уйгуры, турки и татары — «одного поля ягоды», а киргизы и казахи — «соседнего». Однако размышлениями на тему «что есть узбекское, а что уйгурское» заниматься не буду, поделюсь только фактами из многострадальной жизни уйгуров и событиями, происходящими в современном уйгурском обществе. Все нижеописанное основано на собственных наблюдениях и изучении реальных событий.

НОВЫЕ РУБЕЖИ

В античные времена хорошо развитая Уйгурская цивилизация оказывала огромное влияние не только на Среднюю Азию, но и на Китай. Однако в ХVIII веке уйгуры под натиском маньчжурских китайцев потеряли независимость. Оккупированные территории стали называться Синьцзян, что с китайского означает «Новые рубежи». С тех самых пор, как утверждают уйгуры, против завоевателей то и дело вспыхивали повстанческие мятежи.

В 1949 году началось переселение китайцев в Восточный Туркестан, в результате чего отношения между коренным населением и китайскими переселенцами ухудшились. Сегодня напряженные отношения между уйгурами и китайцами выражаются не только в форме повстанческих мятежей уйгурских сепаратистов в Синьцзяне, но и в столкновениях и неприятии друг друга в повседневной жизни. Китайцы, к примеру, с неохотой питаются в уйгурских ресторанах, редко ездят по исконно уйгурским городам, таким, как Кашгар, Турпан, Или, Хотан. Уйгуры, в свою очередь, не ездят в другие провинции из-за того, что им будет сложно найти ресторан или кафе, где пища приготовлена строго по мусульманским законам, они избегают китайских заведений общепита, где еда в основном готовится из свинины. Уйгуры называют китайцев «кофир» (неверный), избегают пользоваться услугами китайцев-таксистов, предпочитая платить деньги «своим», не уступают представителям этого народа дорогу. «Рукопашные бои», особенно между китайской и уйгурской молодежью, можно наблюдать даже в таком экономически и культурно развитом городе, как Урумчи. О свадьбах между представителями этих двух наций можно и не упоминать – это табу: для китайца считается категорически неприемлемым заводить уйгурскую невесту или жениха. И наоборот. Хотя прецеденты создания браков между уйгурами и иностранцами есть.

САМАЯ БОЛЬШАЯ КИТАЙСКАЯ ПРОВИНЦИЯ

Уйгурский автономный округ или Восточный Туркестан, расположенный по соседству с республиками Средней Азии, Монголией и Россией, является самой большой провинцией Китая. Согласно официальной статистике, в регионе проживает чуть больше 16 миллионов населения, добрую половину которого составляют китайцы (ханцзы), другую часть — мусульманское население, а именно — 42 процента уйгуров, в остальные 8 процентов входят этнические казахи, дунгане, киргизы, узбеки, таджики, русские и представители других народов. Уйгуры считают, что на самом деле их намного больше, но китайское правительство скрывает реальные данные. По сути, китайский контроль за рождаемостью (одна семья – один ребенок) не затрагивает этнические группы, однако рождаемость среди коренного населения резко уменьшилась и приводит к полной ассимиляции уйгуров, что соответствует демографической политике китайских властей. Данная ситуация рассматривается международными организациями как геноцид народа, долгие века проживающего на этой территории.

Притом, что регион богат природными ресурсами, флора и фауна изобилует разнообразием, уйгуры живут в нищете. Большая часть ресурсов переправляется в восточные регионы Китая для военного оснащения страны, а не на борьбу с бедностью и безработицей. Многие ключевые позиции во власти, государственные посты занимают китайцы. Работающие в государственных структурах мусульмане были неофициально предупреждены об увольнении в случае посещения мечети. Количество уйгурских студентов, обучающихся за пределами Синьцзяна (например, в пекинских или тьянжинских университетах), чрезвычайно мало, из-за чего уйгуры чувствуют себя изгоями. В разговоре с одной уйгурской студенткой из Тьянжинского университета выяснилось, что национальные меньшинства в университете регулярно притесняются, несмотря на то, что их представители – в числе лучших студентов. В итоге эта девушка была вынуждена бросить учебу и вернуться в родной Синьцзян.

НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫБИРАЕТ КИТАЙСКИЙ

Многие уйгуры из политических соображений отдают детей в китайские школы, где их обучают только китайской грамоте. Таким образом, новое поколение уйгуров не в состоянии прочесть арабскую вязь, и намного грамотнее общаются на китайском языке, нежели на родном уйгурском. Кроме того, свою роль сыграло и изменение в семидесятых годах прошлого века письменности. В то время уйгуры использовали латиницу (до сих пор старые журналы и книги, написанные на латинице, можно найти в подземных переходах в Урумчи), затем перешли на арабскую письменность. Одни специалисты склоняются к тому, что это было сделано для предупреждения воссоединения тюркских народов Советского Туркестана с жителями Восточного. Другие утверждают, что в то время был созван совет уйгурских ученых, на котором было решено принять арабскую письменность, применявшаяся уйгурами с момента принятия ислама в десятом веке.

Не в последнюю очередь и поэтому степень образованности уйгурского населения оставляет желать лучшего. Так, по моим наблюдениям, многие люди среднего возраста кроме бытовой жизни, торговли и выживания в суровых условиях нищеты, не имеют представления о многих вещах, происходящих как в самой стране, так и за ее пределами. Нелюбовь к китайцам, китайскому языку и ко всему китайскому вполне объяснима, но это не может оправдать безграмотность и неосведомленность элементарными знаниями в области географии, биологии, физики и так далее. И это притом, что несколько веков назад уйгурская империя считалась самой развитой и мощной в азиатском регионе.

БУНТЫ С РЕЛИГИОЗНЫМ ОТТЕНКОМ

В 90-х годах прошлого столетия в Синьцзяне активно действовали сепаратистские группы, имели место редкие случаи терроризма, вспыхивали спонтанные мятежи. Памятными для населения уйгурского автономного региона оказались даты, когда в 1990 году взорвался автобус в Кашгаре, а в 1992-м — в Урумчи. Когда власти запретили мусульманам посещать мечети, в пригороде Кашгара прошли бунты и акции протеста. Религиозный оттенок приняло и восстание 1995 года в Хотане, когда власти решили сменить имама.

Но самыми серьезными стали волнения в приграничном с Казахстаном городке Инин, произошедшие в 1997 году. Демонстрации мусульман, требовавших от властей возврата своих религиозных прав, закончились открытым восстанием, которое было жестоко подавлено китайской армией. Немногие сегодня осмеливаются вспоминать о тех временах. Между тем, недавнее сообщение о разгроме в Синьцзяне центра подготовки террористов уйгурского «Восточного Туркестана», квалифицированного в 2002 году ООН как террористическая организация, общественностью воспринимается не чем иным, как ширмой для очередного истребления местного населения.

Китайцы ошибочно относят уйгурский сепаратизм к исламской религии. Прикрываясь борьбой с терроризмом и радикальными исламистскими группами власти угнетают весь народ. А у уйгуров практически нет никакой возможности пропагандировать свои идеи. Так, к примеру, из-за ограниченных источников информации мало кто знал о номинировании в конце 2006 года успешной бизнес-леди, политика и борца за права и свободу уйгурской нации Рабии Кадыр на нобелевскую премию мира. И даже те, кто знал, помалкивали об этом.

Китайские власти, напротив, достаточно хорошо проводят «идеологию в массы», строя в Уйгурском автономном округе менее религиозное общество. Преследуется свобода вероисповедания, проводятся всяческие мероприятия для ограничения «религиозности», среди мусульманского населения культивируется понятие «светского общества». Дабы ограничить посещение школьниками пятничной молитвы, во время каникул мальчикам строго наказано приходить в школу. Во время праздников работающим уйгурам в виде подарков выдается алкоголь — китайская водка со специфическим запахом — «baijiu», что с китайского языка переводится как «белый ликер» или «белый дух».

На первый взгляд, права мусульман Синьцзяна властями не ущемляются. Повсеместно, даже в маленьких городах, можно видеть открытые двери мечетей, людей, приходящих на вечернюю молитву. Но говорят, что все мечети находятся под строгим контролем, а имамы назначаются только властями. Одна уйгурская семья посоветовала нам не делать благотворительные взносы — «закят» — самой мечети, так как деньги разворовываются служителями «дома божьего», а напрямую передать их бедным семьям.

В Урумчи есть и православная церковь, основанная русскими переселенцами, перебравшимся в Восточный Туркестан в тридцатые годы прошлого столетия. Посещающие эту церковь китайцы не преследуются, если только они не состоят в коммунистической партии Китая. Однако миссионеры, прибывшие из Америки, не могут открыто вести свои проповеди и обращать «неверующих» в христианство. Ибо власти уверены, что под предлогом изучения китайской и уйгурской культур и языков американские проповедники подпольно выполняют свою миссию, что противоречит законам коммунистической партии.

МЕЖДУ ТЕМ, УРОВЕНЬ ЖИЗНИ РАСТЕТ

Несмотря на все факты угнетения уйгуров, ущемления их религиозных прав, вмешательства во внутренние дела Уйгурского региона, который приобрел статус «автономного» в 1955 году, газеты, журналы, телерадиопередачи выходят здесь на уйгурском языке, а при университетах, школах и частях китайской армии, дислоцированных в уйгурском автономном округе, открыты специальные столовые, кафе и рестораны для мусульман.

Кроме того, китайские власти прилагают все больше усилий для повышения уровня жизни в Уйгурском регионе, развития промышленности, экспорта, привлечения иностранных капиталов, для чего в 1994 году Урумчи был назван специальной экономической зоной. В глубинках все больше стали ездить на автомобилях, нежели на античных средствах передвижения. Бизнес и торговля, особенно со странами Средней Азии и России, развиваются. Многим городам выделяются государственные субсидии. Таким образом, нельзя игнорировать факт, что уровень жизнь населения в Синьцзяне за последнее десятилетие значительно улучшился.

Тем не менее, прилагаемые китайскими властями усилия для умиротворения и улучшения положения в этом регионе приветствуются далеко не всеми правоверными мусульманами, для которых жизнь по законам предков и пятничная молитва важнее накопления богатства, которое они не могут забрать с собой на Тот свет.

И У СТЕН ЕСТЬ УШИ

В целом, добыть какую-либо информацию довольно сложно, так как китайские власти предприняли все необходимые меры для пресечения утечки. Люди говорят, что в Китае даже у стен есть уши, и иностранцы, прибывшие в поисках каких-либо сведений об уйгурах и их положении, строго предупреждаются: «Мол, помалкивайте в ваших же интересах и ради нашей безопасности». В приватных разговорах люди могут критиковать коммунистов, систему, но открыто поддерживать или бороться за независимость уйгурского народа практически невозможно даже в кругу одной семьи — под угрозой ареста. Как нам рассказали, среди уйгуров также имеются свои «почтальоны», ради маломальского поощрения и «государственной безопасности» доносящие в нужные инстанции разговоры соседей и друзей. Все Интернет-сайты из разряда, к которому относятся BBC, Wikipedia, Human Rights Watch, а также все сайты, посвященные уйгурам, местными провайдерами блокируются.